Представьте себя женщиной, которую возлюбленный водит по тёплому морскому побережью. Согласитесь, что в этом нет ни чего трудного и сложного. Однако, это одна из сторон жизни по любви. В сердце верующего любовь к Богу обязательно содержит страх. Это любовь острая, приправленная страхом Деян 9:31. Имея какую-то блаж или прелесть мы начинаем ощущать вкус не того блюда. Представьте, вам подают на стол борщ вашей жены. Но постепенно вы начинаете замечать, что вкус немного не тот. Я всегда говорю не ложить в борщ болгарский перец. Несколько лет я ел борщ без перца. Но потом мы долго не готовили борщи. За это длительное время жена забыла о моей просьбе, и я ощутил другой борщ. Он был почти такой же, как раньше, но что-то очень сильно разочаровывало меня. Мы можем долго иметь такой вкус взаимоотношений с Богом, когда нас будет не оставлять смущение, и мы будем недоумевать: «Всё хорошо, но чего-то не хватает».
Очень часто у нас не хватает понятия о страхе Божьем. Мы либо боимся и тогда не любим, или любим, но тогда не боимся. В нашем восприятии не хватает определённого вкуса – это вкус любви в страхе. Думаю, это от гордости. Наглому и напыщенному человеку почти невозможно смириться до любви в страхе. Эту область чувств отсушили нам, раздавили прессом Вавилонской пропаганды. От этого и почтение воспринимается нами весьма поверхностно или извращённо. Без страха в любви или нет почтения вообще, или оно принимает формы человекоугодничества. Человек становится подлизой.
Вернёмся на пляж. Нам хорошо, восхитительно, мы заливаемся смехом, прыгаем от счастья. Это игра сознания. Такой же эффект можно достичь, подключив к мозгу виртуальные спецэффекты. Так разнообразно можно заглушать свои внутренние ощущения. Только перед сном, когда мы останавливаем свою мыслительную деятельность, что-то приходит в наше сознание само собой. Это есть наши внутренние ощущения. Они могут быть прелестными или пугающими. Они порой настолько потрясающи, эти внутренние явления, что многие деятели искусства активно трудятся для переложения этих ощущений, чтобы запечатлеть их для всеобщего обозрения. Это попытки нарисовать или сыграть или снять на камеру вкус и ощущение, что почти невозможно. Эти ощущения выдают нам реальный вкус взаимоотношений, которым мы предавались в ближайшее время.
Представьте себе раба, который, во что бы то ни стало, хочет остаться рабом Исход21:5. В нашей культуре врядли такое случится. Какие ощущения испытывает такой человек? Это что-то связанное с благодарностью, почтением, уважением, солидарностью. Он очевидно любит своего господина. Как далеки мы от чувства любви к господину! Мы слушали братоубийц, и они научили нас ненавидеть господ. Нас, таким образом, натравливали друг на друга. И вот женщина узнаёт, что её возлюбленный поставлен господином над ей. В его руке её жизнь. Он имеет полную власть над ней, которую он получил путём насилия. Оказывается. она принадлежит ему не добровольно. На это она скажет, для меня нет разницы кто мой возлюбленный. Он по-прежнему хорош для меня. Но вкус их взаимоотношений изменится. Это будет на первый взгляд та же любовь. В условиях ублажения себя трудно заметить разницу. Наслаждение осталось прежним, а состав жизни поменялся. Они приобрели любовь, содержащую страх.
Почему важно иметь любовь со страхом? Такое восприятие, по сути, правильно. Оно приводит нас в надлежащее состояние. В этом состоянии отсутствует два мерзких свойства, таких как эгоистическая любовь и не уважение к силе. Нам хорошо только, когда возлюбленный не страшен для нас, безопасен нашему комфорту, и даже ублажает нас. Мы принимаем любовь до тех пор, пока в ней не увидим чего-то неуютного. После чего поступает вероломно. Такое поведение, есть результат нашего отказа от любви со страхом. Так же, нам хорошо, когда возлюбленный слаб против нас, податлив. Мы не можем видеть свою любовь, если она сдерживает в чём-то нас, доминирует над нами. Таким образом, мы изгоняем из своей жизни почтение к силе. Но только сила, действующая против нас, может дать любовь содержащую страх. Кроме того, мы уходим в безотчётное проживание, в таком случае. Я не совершен в любви к родителям, если не отношусь к их желанию со страхом. Я должен бояться их ослушаться, если люблю их. Поэтому в любви мы что-то замечаем неудовлетворительное, как в несолёном борще. Семья, в которой жена не боится мужа, не удовлетворена своей любовью. Они ощущают взаимоотношения, не обогащённые страхом Еф5:33. Сейчас церковь подобна такой жене. Она не понимает, для чего нужен страх перед Богом, и что это такое, этот страх. Когда ей говорится, что придётся дать отчёт перед возлюбленным Христом, она становится похожей на женщину на пляже. Она резвится и бегает от радости и не может поверить, что возлюбленный имеет силу против неё, которую применит к ней, когда будет совершать суд над ней. Возлюбленный совершит насилие и не будет столь ласков. Вот во что церковь не может поверить 1Пт4:17. Разумом, но не сердцем возлюбленная восприняла слова о том, что любовь её – это господин и она раба ему. Она думает, что он не переменит отношения к ней, как отец к своей дочери, что солнце не превратится в раскаты грома. Неужели у неё есть запасной вариант? Если жена не связывает себя узами, то она учитывает возможность некоторой свободы выбора. В этом суть, что она до конца не осознала своего положения. Нет другого мужа, который бы производил любовь со страхом. Другие имитации, эдакие мужчины куклы (идолы) ни чего не требуют, не давят, дают много радоваться без всякого страха. Их нужно менять. Они постоянно надоедают. Это блюда абсолютно несолёные, бесформенные, как зеркала, отражающие саму женщину. Она играет сама с собой. Это очень одиноко.