Библия, толкование и вера

коллив

странник С государством считаться надо,но лишь до той степени которая согласуется с Богом данными нормами морали и нравственности. Вы смутьян! Таких надо выявлять и изгонять из государства как паршивых овец. Вы идёте вразрез даже книге, которой, якобы, верите, а она обязывает вас отдавать кесарю кесарево!

А кесарево это то, что создано кесарем, например деньги. Пользуешся деньгами, будь добр плати налог.

коллив

А вот если необходимость отдавать кесарю кесарево не позволяет вам отдавать Богу Божие, вам следует оставить государство.

Такая необходимость появляется только при превышении кесарем своей власти. Когда он чинит беспредел, воображая себя богом.

Деяния 4:19 Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?

Даниил 3:14 Навуходоносор сказал им: с умыслом ли вы, Седрах, Мисах и Авденаго, богам моим не служите, и золотому истукану, которого я поставил, не поклоняетесь?
Даниил 3:15 Отныне, если вы готовы, как скоро услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей, симфонии и всякого рода музыкальных орудий, падите и поклонитесь истукану, которого я сделал; если же не поклонитесь, то в тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем, и тогда какой Бог избавит вас от руки моей?
Даниил 3:16 И отвечали Седрах, Мисах и Авденаго, и сказали царю Навуходоносору: нет нужды нам отвечать тебе на это.
Даниил 3:17 Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит.
Даниил 3:18 Если же и не будет того, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся.

Пошёл к чёрту!
А то будет как Ивануше-воину:

Жил-был злой воевода Гордион,      Чёрная душа, совесть каменная;      Правду он гнал, людей истязал,      Жил во зле, словно сыч в дупле.      Пуще же всего невзлюбил Гордион      Старца Мирона-отшельника,      Тихого правды защитника,      Миру добродея бесстрашного.      Кличет воевода верного слугу,      Храброго Иванушку-воина:      - Подь-ка, Иванко, убей старика,      Старчища Мирона кичливого!      Подь да сруби ему голову,      Подхвати её за сиву бороду,      Принеси мне, я собак прокормлю!      Пошёл Иван, послушался.      Идет Иван, горько думает:      "Не сам иду - нужда ведёт!      Знать, такая мне доля от господа"      Спрятал вострый меч Иван под полу,      Пришёл, поклонился отшельнику:      - Всё ли ты здоров, честной старичок?      Как тебя, старца, господь милует? -      Тут прозорливец усмехается,      Мудрыми устами говорит ему:      - Полно-ка, Иванушко, правду-то скрывать!      Господу богу - всё ведомо.      Злое и доброе - в его руке!      Знаю ведь, пошто ты пришел ко мне! -      Стыдно Иванке пред отшельником,      А и боязно Ивану ослушаться.      Вынул он меч из кожаных ножон,      Вытер железо широкой полой.      - Я было, Мироне, хотел тебя убить      Так, чтобы ты и меча не видал.      Ну, а теперь - молись господу,      Молись ты ему в останний раз      За себя, за меня, за весь род людской,      А после я тебе срублю голову!.. -      Стал на коленки старец Мирон,      Встал он тихонько под дубок молодой,      Дуб перед ним преклоняется.      Старец говорит, улыбаючись:      - Ой, Иван, гляди - долго ждать тебе!      Велика молитва за весь род людской!      Лучше бы сразу убить меня,      Чтобы тебе лишнего не маяться! -      Тут Иван сердито прихмурился,      Тут он глупенько похвастался:      - Нет, уж коли сказано - так сказано!      Ты знай молись, я хоть век подожду! -      Молится отшельник до вечера,      С вечера он молится до утренней зари,      С утренней зари он вплоть до ночи,      С лета он молится опять до весны.      Молится Мироне год за годом,      Дуб-от молодой стал до облака,      С жёлудя его густо лес пошёл,      А святой молитве всё нет конца!      Так они по сей день и держатся:      Старче всё тихонько богу плачется,      просит у бога людям помощи,      У преславной богородицы - радости,      А Иван-от воин стоит около,      Меч его давно в пыль рассыпался,      Кованы доспехи съела ржавчина,      Добрая одёжа поистлела вся.      Зиму и лето гол стоит Иван,      Зной его сушит - не высушит,      Гнус ему кровь точит - не выточит,      Волки, медведи - не трогают,      Вьюги да морозы - не для него.      Сам-от он не в силе с места двинуться,      Ни руки поднять и ни сла сказать, Это, вишь, ему в наказанье дано:      Злого бы приказу не слушался,      За чужую совесть не прятался!      А молитва старца за нас, грешников,      И по сей добрый час течёт ко господу,      Яко светлая река в окиян-море!

Горький М. / Детство